Казакевич Максим - Алекс [СИ]
— Ну, и какой тип судна вас устраивает? — спросил с почти отеческой лаской преподаватель.
— Вот этот, сэр, — Алекс указал на «МТ».
— Очень хорошая машина, хоть и старая, — одобрил майор. — Садитесь, пожалуйста.
Алекс, получив разрешение, двинулся по направлению «мотыги», но майор неожиданно остановил его, жестко ухватив за плечо.
— А ну-ка, молодой человек, дыхните мне, — потребовал он.
— Зачем? — испугался Алекс последствий.
— Дыхните, дыхните…. Смелее.
Алекс дыхнул перегаром и пожилой майор поморщился.
— О-о, вы, оказывается, вчера хорошо провели время. В таком случае вам надо не на «МТ», а на «Ишака». На нем вы придете в норму, и впредь не будете пить перед боевым вылетом.
Это был конец. «Ишак» отличался от других космических истребителей меньшей массой, меньшим вооружением и броней, и усиленной тягой. Маневренность он имел необычайную, и на поле боя его работа напоминала непредсказуемый полет бабочки. Управлять таким судном могли только либо профессионалы, либо гении пилотирования.
Алекс забрался в кабину «Ишака» и закрылся от мира черным фонарем. Зажглась приборная панель, виртуальный космос красиво отобразился на стекле. Он слегка тронул штурвал модели и «Ишак» немедленно отозвался горизонтальным, тошнотворным вращением.
Последующие несколько часов Алекс испытывал нечеловеческие муки. Этот добродушный с виду старичок на самом деле оказался настоящим садистом. Он гонял взвод истребителей, а вместе с ним и больного Алекса до седьмого пота. Он заставлял их отрабатывать все навыки до автоматизма.
Он учил их быстро перестраиваться в основные фигуры, проводить немыслимые маневры, делать бочки, горки, петли, уходить от ракет и много чего другого. Алексу от всех этих кувырков и кульбитов было очень плохо, но каким-то чудом он все еще держался.
Под конец занятий майор решил провести первый учебный бой. Он разбил взвод на две равнозначные группы, при этом корабли противника окрасились желтым контуром, а свои зеленым. Группы истребителей разошлись друг от друга на десять миль, построились в боевые фигуры и потом медленно пошли на сближение.
Алекс был крайним слева в своей группе, а сестры оказались в рядах его противника. Когда истребители сошлись, началась массовая заваруха. Все усвоенные навыки моментально забылись, и учебный бой стал напоминать хаотичное сплетение форсажных струй отработанного топлива и трассирующие веера пушек.
Алекс крутился сверх своих возможностей, так что рубаха на нем промокла от пота. Пару раз он пальнул по желтым силуэтам, один снаряд даже попал по виртуальному фюзеляжу, но вреда противнику это не принесло.
Вскоре ему на хвост сели два «МТ» и Алекс сразу догадался кто это.
Сестры шпыняли «Ишак» и в хвост и в гриву. Виртуальные очереди проносились в опасной близости от его аппарата, но ни один из них так и не достиг цели. Ракеты в этом бою применять запрещалось.
То, что «Ишак» был более маневренным, давало Алексу небольшое преимущество. Сестры не могли подолгу держаться у него на хвосте. Едва одна из них пристраивалась сзади, как Алекс тут же срывался с ее прицела и сам старался зайти ей в тыл. Но это редко когда получалось, потому как вторая сестра тут же появлялась с его тыла и все приходилось проделывать заново.
Постепенно количество аппаратов участвовавших в схватке сократилось. Почти половина истребителей были разбиты, у двоих оказались повреждены элементы тяги, так что под конец боя осталось только семь аппаратов. Три штуки с одной стороны и четыре с другой. Алекс оказался в меньшей группе.
В какой-то момент на его маленький «Ишак» набросилось сразу три вражеских аппарата, и их снаряды дружно настигли цели. Они жестко прошлись повдоль фюзеляжа «Ишака», так что Алекса мелко затрясло в кресле, скользнули по правым пилонам и ударили по стеклянному фонарю кабины. Фонарь в мгновение ока покрылся мелкой сеткой трещин, и внутреннее давление выдавило ослабевшую преграду в космос. Наступила виртуальная разгерметизация, и Алекс перешел в разряд убитых.
Все. Дальше сидеть в кабине «Ишака» не было смысла. Алекс откинул в сторону фонарь и выбрался наружу.
Подошел Стельмах.
— Очень не хорошо, молодой человек, очень, — сказал он, неодобрительно покачав головой. — Это вам не топор, а «Ишак» — аппарат, требующий к себе предельного внимания и отточенного управления. Так как вы летали летать нельзя. Это полет самоубийц. Впредь внимательнее к точности управления и никогда не садитесь за штурвал пьяным или с похмелья.
Алекс его понимал. Он молчаливо кивнул, принимая справедливую критику.
— Вот возьмите, — майор протянул ему стандартную карту памяти. — Это ваш дилетантский бой. Посмотрите с друзьями в свободное время. Найдете ошибки.
4
Было всего девять часов утра, когда к парадному входу личных апартаментов губернатора всея планеты Затизанд подкатил шикарный темно-синий лимузин. Он остановился возле первых мраморных ступенек, и расторопный швейцар, быстро подбежавший к машине, учтиво открыл заднюю дверцу. Из салона выбрался сухопарый мужчина средних лет. На нем был одет дорогой костюм-тройка, на запястье висели золотые часы, а на больших пальцах рук сидело по серебряному перстню с рубинами. Звали человека Иоанн Валонсио, и был он далеко не самым последним человеком на этой скалистой планете.
— Здравствуйте, господин секретарь, — поздоровался с мужчиной швейцар.
— Здравствуй, Лек, — поздоровался в ответ Валонсио. — Как дела, этот еще дрыхнет?
— Как всегда.
— Один?
— Нет. У него две барышни.
— Понятно…. Предупреди персонал о том, что я приехал.
— Хорошо, господин секретарь. Так и сделаю.
Секретарь Валонсио поднялся по ступенькам в холл здания, поздоровался с охранниками и прислугой. Специально для него вызвали лифт, и он поднялся на последний десятый этаж.
Весь десятый этаж представлял собой спальню губернатора Гихилиана. Здесь первое лицо планеты набирался сил после тяжелого трудового дня, иногда шалил с девочками, и иногда, в исключительных случаях, принимал гостей и решал важные вопросы в неурочное время.
Выйдя из лифта, секретарь Валонсио попал в небольшую комнатку, где его встретил один из многочисленных охранников.
— Здравствуйте, господин секретарь, — поздоровался тот за руку.
— Здравствуй, какие новости? — спросил Валонсио, кивнув на дверь допускающую на спальный этаж.
— Ничего нового. Вчера как обычно пришел с двумя дамами и веселился до полуночи. Все как обычно, но на этот раз дамочки почему-то кричали пронзительнее обычного. Даже внизу было слышно.
— Понятно, — принял информацию к сведению секретарь и толкнул дверь в спальню. Но вопреки ожиданиям она не открылась как обычно.
— Губернатор вчера заперся, как пришел, — пояснил охранник.
Что ж, к странностям Гихилиана было не привыкать. Секретарь молча достал из кармана брюк ключ и отпер дверь. Потом шагнул через порог, и под ногой немедленно что-то хлюпнуло. Валонсио посмотрел под ноги и увидел, что стоит в луже буро-красной жидкости.
— Только не это…, - с ужасом прошептал секретарь.
Он быстро прошел к ближайшему окну и раздернул плотные шторы. Яркий свет проник в царящий в спальне полумрак и высветил творящийся бардак. Повсюду на полу был мусор. Битая посуда и пустые бутылки валялись под столами, остатки еды неэстетичной горой были набросаны в углы. Одежда разбросана по всей комнате. Но хуже всего то, что эта лужа буро-красной жидкости была не единственной. Еще несколько таких же секретарь увидел в других местах.
Автоматика полностью развела все шторы, и солнечный свет залил весь спальный этаж. На широкой кровати кто-то завозился.
Секретарь подошел к ложу и резким движением сдернул одеяло.
«Слава богу, все живы», — облегченно подумал он, увидев двух спящих девушек и храпевшего между ними губернатора Гихилиана. Все трое были обнажены, и секретарь несколько мгновений полюбовался ладными фигурами проституток. Впрочем, скоро он увидел, что их спины и ягодицы покрывали красные полосы. Губернатор опять развлекался с плеткой. От этого вида секретарю стало противно.
Он склонился и шлепнул ближайшую девушку по бедру. Она проснулась, открыла глаза и удивлено уставилась на незнакомую физиономию.
— Подъем, красавица, — сказал Валонсио, и девушка медленно сползла на край кровати и села. Своей обнаженности она не стеснялась.
Таким же образом он разбудил вторую девушку. Она проснулась, смешно, почти по-детски протерла глаза кулачками и вопросительно уставилась на секретаря. Потом, видимо сообразив, что находится в голом виде, подтянула к себе одну из подушек и прикрылась ею. Это удивило Валонсио, он даже подумал что на этот раз губернатор притащил к себе не проституток а обычных девушек. Впрочем, его сомнение тут же исчезло, когда первая девица, натягивая на свое голое тело платье, заметила:
